Преподобный Иоанн Кущник был сын знаменитого военачальника и царского вельможи Успехами в науках он удивлял учителей, а кротостью и смирением привлекал к себе любовь всех. Но по мере развития ума и крепости сил, в нем развивалась и укреплялась любовь к Богу: во все свободное от учения время он или читал Божественное Писание или молился и пел Псалмы в храме Божием; таким образом, у него было только две дороги: одна в училище, а другая в церковь.
Слыша чтение св. Евангелия в храме Божием, Иоанн захотел иметь собственную книгу св.Евангелия. Благочестивые родители с радостию исполнили желание любимого сына: наняли лучшего писца (тогда печатания книг еще не было), украсили переписанное св. Евангелие золотом и драгоценными камнями и подарили своему сыну.
С этим подарком Иоанн не мог и не хотел расстаться всю свою жизнь.
Чем чаще читал он Божественное учение Господа Иисуса Христа, тем более возгоралось; его сердце любовию к Богу, тем более укреплялось в нем душевное желание; жить для Бога. С особенною любовию и вниманием останавливался он на той; заповеди, в которой Господь повелел апостолам Своим оставить родителей, братию, сестер, домы и идти во след Его; сильно желалось исполнить ему эту заповедь и быть в числе друзей и ближних Богу. Но как исполнить это желание? Куда удалиться и где скрыться от всех и всего, чтобы быть с одним Господом? И Господь Бог, един ведущий сердца людей и устрояющий путь избранным Своим, послал Иоанну в руководители одного инока из обители "неусыпаемых", находившейся в пустынных горах Малой Азии. Инок этот, будучи в Константинополе, случайно зашел в дом, где Иоанн учился. Иоанн, узнав, откуда он и куда идет, открыл ему желание своего сердца и убедительно просил взять его с собою в монастырь.
Условившись тайно с одним корабельщиком, намеревавшимся отплыть к берегам Малой Азии, Иоанн вышел из дому по обычаю, как бы в училище, явился на корабль с одним неразлучным с ним св. Евангелием и отплыл вместе с путеводителем своим иноком. Он отплыл, оставив родителям своим, особенно безмерно любившей матери его, горькие слезы и тяжкую скорбь на долгие, долгие годы.
По прибытии в обитель "неусыпаемых", Иоанн был принят в число братии игуменом обители Маркеллом и причтен к лику иноков. Тут блаж. Иоанн предался подвигам иноческого жития, сделался ревностным подвижником в непрестанной молитве, безропотном послушании, терпении и безмерном посте. Шесть лет такой жизни возвели Иоанна на высокую духовную степень, и для него уже не страшны были искушения диавола. Но Богу угодно было попустить на Иоанна тяжкое нападение духа злобы, который начал влагать в душу Иоанна мысли о родителях, об их тяжкой болезни и скорби, а также представлять ему в мыслях утехи и наслаждения в доме родительском, почести и удовольствия, которыми наслаждаются братья его и сверстники. Чем более Иоанн старался отогнать от себя искусительные помыслы трудами, молитвою и постом, тем жёстче становилась брань. Его одолевали неотступные помыслы, так что молодой подвижник изнемогал уже телом и душою, неотступный голос побуждал его возвратиться в дом родителей. Что же делает блаженный Иоанн?
Он решается обратить это искушение в высший подвиг для себя и победить диавола его же оружием; решается увидеть родителей, но так, чтобы они не узнали его, жить при их доме, но не сыном, а отверженным нищим. Господь открыл преп. игумену Маркеллу не удерживать Иоанна в монастыре своем, не препятствовать ему возвратиться к родителям.
Горячею и слезною молитвою и благословением игумен и вся братия напутствовали Иоанна на новый, предстоящий ему подвиг.
Он вышел из монастыря со слезами, как изгнанный из рая, почитая себя недостойным пребывания в нем.
На пути встретился ему нищий, покрытый ветхим рубищем. Иоанн упросил его перемениться с ним одеждою: ему отдал свое крепкое платье, а сам оделся в его рубище. Пришедши в Константинополь ночью, он остановился при воротах дома родителей и провел остаток ночи в горячей молитве. Поутру слуги, отворив ворота, хотели отогнать его, но он умолил их остаться под углом дома
Отец его, отправляясь из дома в царский дворец, заметил его-нищего, сжалился над ним и приказал не отгонять его, но давать ему пищу от своего стола. "Велико терпение сего нищего, — так рассуждал отец блаженного Иоанна: — поистине таковых есть царствие Божие. Господь послал его к нам, чтобы, творя милость ему, и самим сподобиться милости у Бога. Кто энает? Быть может, и возлюбленный сын наш Иоанн скитается где-либо в таком же убожестве."
Потом Иоанн увидел мать свою Феодору; но она, увидев нищего в гнусном рубище, сказала слугам своим: "Оттащите отсюда, этого гнусного человека, не могу ходить здесь, пока он будет на глазах моих". И слуги оттащили его на другое место — через улицу. Блаженный подвижник все принимал со смирением и благодарением, все терпел и молился день и ночь о родителях своих. Наконец, он умолил старшего из слуг родительских устроить ему при угле дома малую хлевину, где бы он мог оставаться при их доме, не оскорбляя видом своим госпожи их. В этой то хлевине, при доме родителей своих, Иоанн провел три года в непрестанной молитве и посте, отдавая присылаемую ему от стола родителей пищу другим нищим. Здесь-то, среди уничижений и оскорблений, терпя стужу и зной, не переменяя изветшавшего рубища своего, блаженный Иоанн был, наконец, извещен Самим Господом, что терпение его совершилось, конец болезням и трудам его приблизился, что в третий день водворится уже в тех блаженных обителях праведных, которые обещаны любящим Господа. Узнав о дне кончины своей, блаженный Иоанн со слезами благодарил Господа, даровавшего ему полную победу над диаволом; со слезами умолял Господа помянуть родителей его во царствии Своем, простить им согрешения их, воздать им за милость, оказанную ему, нищему.
Но сердце его болело о жестокосердии к нищим матери его, ему хотелось еще примирить ее с видом нищенства и убожества. Он умолял ее именем Христа не презреть его, убогого, и прийти к нему, обещая открыть ей нечто важное. — "Что может сказать мне этот нищий? — отвечала Феодора: — я и смотреть на него не могу, а он еще хочет говорить со мной": Сколько ни убеждал ее благоразумный ее муж не гнушаться нищим, но она не послушала его совета. Блаженный Иоанн еще послал ей сказать: "Я умираю, и если не хочешь видеть и говорить со мною, после будешь горько сожалеть о том".
После долгого раздумья, Феодора, наконец, решилась дозволить нищему говорить с собою. Вышедши из дома, она приказала слугам принести его, не могшего уже встать от болезни. Блаженный Иоанн благодарил ее за оказанную ему милость; как нищий, не имея чем воздать ей, он обещал ей оставить некое благословение и, закляв ее погрести тело его в той самой хлевине, в которой жил, и в том рубище, которое носил на себе, наконец, вынул и подал ей св. Евангелие, сказав: "Сие да будет тебе в жизни сей утешением и в будущем веке добрым напутствием". — "Кажется, это Евангелие похоже на то, которое муж мой подарил сыну нашему Иоанну", — подумала Феодора, осматривая со всех сторон книгу. В сильное изумление пришли Феодора и муж ее, когда, осмотрев данное нищим Евангелие, убедились, что это то самое, которое они подарили своему сыну  Иоанну!
Теперь они оба пришли к нищему в самую хлевину его, заклинали его именем Пресвятой и Животворящей Троицы сказать им, откуда взял он это Евангелие, и где сын их Иоанн? Прослезившийся подвижник не мог более скрываться от родителей своих: "Я сын ваш Иоанн! — сказал он им, — я виновник вашей печали и ваших слез, но это Евангелие, которое вы мне дали, научило меня любить Христа моего более всех и носить в терпении Его благое иго; после сего он предал дух свой Богу.
Феодора старалась устроить богатое погребение сыну своему и одела тело его в драгоценные одежды, но внезапная болезнь вразумила ее, и она принуждена была в точности исполнить последнюю волю сына ее, — погрести его там, где он жил и в том рубище, что он носил на себе. Зато над этою хлевиною они построили храм Божий и при нем дом для нищих и странников.
... он начал  кричать. и говорить: Иисусе, сине Давидов  помилуй Меня (Мр.10;47)